Марид Одран - Страница 278

278

Через некоторое время вошел медэксперт. Он глянул на меня поверх очков в толстой оправе.

Купить себе новые глаза теперь настолько просто и дешево — прямо в Будайине есть пара приличных магазинов, — что людей в очках встретишь нечасто.

— Я доктор Бешарати. Это вы пришли насчет эксгумации?

— Да, сэр, — ответил я.

Он сел. За этим бардаком на его столе я едва мог его разглядеть. Он взял с пола флейту и снова выпрямился в кресле.

— Я должен провести это через офис лейтенанта Хаджара, — сказал он.

Я уже был у него. Я получил разрешение на посмертную эксгумацию от имама Абд ар-Раззака.

— Тогда я позвоню имаму, — сказал медэксперт и взял несколько нот на флейте.

— Имам мертв, — бесцветным голосом произнес я. — Но вы можете позвонить его секретарю.

— Извините? — ошеломленно посмотрел на меня доктор Бешарати.

— Его убили сегодня днем. После того как я вышел из его кабинета.

— Да будет с ним мир и благословение Аллаха, — сказал он. Затем что-то побормотал себе под нос. Наверное, молился. — Это ужасно. Чудовищно. Убийцу схватили?

Я покачал головой:

— Нет, еще нет.

— Чтобы его в куски разорвали! — сказал доктор Бешарати.

— Это насчет аутопсии Халида Максвелла. — Я протянул ему приказ, подписанный покойным доктором Абд ар-Раззаком.

Он положил свою флейту на пол и принялся рассматривать документ.

— Да, конечно. А зачем вам это нужно?

Я выдал ему всю историю. Почти все время, пока я рассказывал, он изумленно смотрел на меня, но когда я упомянул о Фридландер-Бее, он сразу же очнулся. Папино имя часто оказывало на людей магический эффект.

Наконец доктор Бешарати встал и протянул мне руку через стол.

— Прошу вас, передайте Фридландер-Бею мое почтение, — нервно сказал он. — Я сам прослежу за эксгумацией. Ее сделают прямо сегодня, иншалла. Что касается аутопсии, то я ее сделаю завтра к семи утра. Я хотел бы закончить до полуденной жары. Понимаете?

— Конечно, — ответил я.

— Хотите присутствовать? В смысле при аутопсии.

Я задумчиво пожевал губу.

— Сколько времени это займет?

Медэксперт пожал плечами:

— Пару часов.

Судя по репутации доктора Бешарати, он был одним из тех, кому мы с Фридландер-Беем могли доверять. И все же я хотел, чтобы он сам доказал это.

— Тогда я приду около девяти, и вы сможете дать мне отчет. Если найдете что-нибудь такое, что, по вашему мнению, мне стоит увидеть, то покажете. А в остальном — не вижу смысла толкаться у вас под ногами.

Он вышел из-за стола, взял меня за руку и повел в «комнату ужасов».

— Думаю, что вы правы, — сказал он.

Я поспешил впереди него в приемную.

— Благодарю вас за то, что вы нашли время помочь мне, — сказал я.

Он махнул рукой:

— Пустяки. В прошлом Фридландер-Бей не раз помогал мне. Возможно, завтра, когда мы покончим с Максвеллом, вы позволите провести для вас маленькую экскурсию по моим владениям?

Я уставился на него.

— Посмотрим, — наконец сказал я.

Он вынул платок и вытер нос.

— Полностью вас понимаю. Я тут работаю двадцать лет, а ненавижу это место как в первый день.

Он покачал головой.

Выйдя наружу, я принялся глотать свежий воздух, словно утопающий. Теперь мне еще сильнее хотелось выпить.

Двигаясь по Улице, я слышал вокруг себя пронзительный свист. Я улыбнулся. Мои ангелы-хранители были на страже. Стоял ранний вечер, клубы и кафе начали заполняться. Среди посетителей попадались нервные туристы, не знающие, смогут ли они остаться в живых, если просто посидят где-нибудь за пивом. Вероятно, они скоро это узнают. Но это будет суровый урок.

Когда я вошел в бар Чири, ночная смена только что приступила к работе. Мне сразу же полегчало. На сцене под сикхскую агитационную песню зажигательно танцевала Кэнди. Это была музыка такого типа, от которой мне сразу же хотелось поскорее убраться куда-нибудь.

— Джамбо, мистер Босс! — приветствовала меня Чири.

На лице ее вспыхнула улыбка.

— Как дела, милашка? — ответил я. Я сел у дальнего конца стойки.

Чири смешала «Белую смерть» и принесла мне.

— Готовишься к еще одной волшебной ночке на Улице? — спросила она, шлепнув передо мной корковый поднос и устанавливая сверху стакан.

Я нахмурился.

— Ничего волшебного в этом не вижу, — ответил я. — Та же самая занудная музыка, те же безликие посетители.

Чири кивнула.

— Деньги тоже всегда те же самые, но я же не выбрасываю их из-за этого.

Я обвел взглядом клуб. Трое моих приятелей: Жак, Саид Полу-Хадж и Махмуд — сидели за столом в переднем углу и играли в карты. Это было редкое явление, поскольку Полу-Хадж не особенно любил смотреть на танцовщиц, Жак был воинствующим гетеросексуалом и едва мог говорить с первами и сексобменами, а Махмуду — насколько я его знал — вообще было все равно. Вот поэтому они большую часть своего времени просиживали в кафе «Солас» или в патио «Карготье».

Я подошел к ним, дабы приветствовать их в моем скромном заведении.

— Как дела? — спросил я, пододвигая себе стул.

— Отлично, — сказал Махмуд.

— Скажи, — спросил Жак, рассматривая свои карты, — что там за шухер был у Френчи с этой девчонкой, Теони?

Я почесал голову.

— В смысле, когда она вскочила и начала вопить? Да просто клиент, которого она так обхаживала, преподнес ей подарочек, помнишь? Когда он ушел от Френчи, она открыла сверток и нашла там детский альбом. А в нем кучу очаровательных детских фотографий и нечто вроде дневника первых месяцев жизни ребенка. Оказалось, что тот тип — отец Теони. Его жена сбежала от него вместе с дочкой, когда той было восемь месяцев от роду. Ее отец потратил много времени и денег, чтобы найти девушку.

278