Марид Одран - Страница 58

— Я тебе еще вставлю, сука поганая!

— Давай, урод, если воображаешь, что ты все еще мужчина, — ответил я. И тут Ясмин зарыдала. У меня сразу упало сердце. Я осознал, что только что совершил самый позорный поступок в своей жизни, и не знал, как его исправить. Я мог проползти на коленях до самой Мекки, чтобы заслужить прощение, и Аллах, скорее всего, помиловал бы меня — но только не Ясмин! С удовольствием отдам все, что имею, все, что способен украсть, только бы как-то стереть из нашей памяти последний эпизод. Но сделать это невозможно, и нам обоим будет трудно забыть его, — Марид, — шептала она в промежутках между рыданиями.

Я обнял ее. Что тут сказать? Мы крепко прижались друг к другу; Ясмин заливалась слезами, да и мне тоже хотелось поплакать немного. Так мы стояли неподвижно целых пять (или десять, или пятнадцать?) минут… Мимо проходили люди, старательно делая вид, что нас не замечают. Джо-Мама приоткрыла дверь, высунула голову и сразу же нырнула обратно. Через минуту, словно случайно просто полюбоваться на прохожих, которых почти не было на этой темной улице, выглянула Роки. Мне было наплевать. Я ни о чем не думал, ничего не чувствовал; просто прижимал к себе Ясмин, а она обвивала меня руками…

— Я тебя люблю, — наконец пробормотал я. Самые лучшие слова, если, конечно, произнести их в подходящий момент.

Мы взялись за руки и медленно побрели через весь Будайин. Казалось, что мы прогуливаемся, но некоторое время спустя я понял, что Ясмин куда-то меня ведет.

Почему-то я был уверен, что мне не захочется смотреть на то, что она желает продемонстрировать.

Труп был засунут в большой пластиковый мешок для мусора. Кто-то разбросал мешки, и тот, в котором лежала Никки, разрезали, так что она раскинулась прямо на мокрых грязных камнях, вымостивших узкий тупичок.

— Это ты виноват в том, что ее убили, — всхлипнув, сказала Ясмин. — Не очень-то ты старался ее найти.

Держась за руки, мы постояли молча, глядя на мертвую Никки. Я давно знал, что когда-нибудь увижу ее вот так — мертвой, засунутой в мусорный мешок. Думаю, знал это еще в самом начале, когда была убита Тамико и Никки что-то пыталась сказать мне по телефону.

Выпустив руку Ясмин, я встал на колени возле трупа. Никки была вся залита кровью, пламеневшей на фоне темно-зеленого мешка и серых замшелых камней мостовой.

— Детка, — сказал я, взглянув на застывшее лицо Ясмин, — наверное, тебе не очень полезно смотреть на все это. Может быть, позвонишь Оккингу, а потом отправишься домой? Я скоро вернусь.

Ясмин слабо махнула рукой.

— Я позвоню Оккингу, — мертвым голосом произнесла она, — но мне сегодня надо работать.

— Пошли Френчи ко всем чертям, — посоветовал я. — Мне хочется, чтобы ты провела ночь дома. Послушай, дорогая, побудь немного со мной.

— Ладно, — кивнула Ясмин, улыбнувшись сквозь слезы.

Главное, что мы не поссорились всерьез. Еще немного усилий — и наша любовь будет совсем как новенькая; может быть, станет даже крепче. По крайней мере, я на это надеялся.

— Как ты узнала, что она здесь? — спросил я нахмурившись.

— Тело нашла Бланка, — объяснила Ясмин. — Она ходит мимо, когда работает в баре. — Ясмин показала на дверь в глухой кирпичной стене, покрытой облупившейся серой краской.

Я кивнул и постоял немного, глядя, как Ясмин медленно бредет к ярким огням улицы. Потом снова повернулся к изуродованному телу Никки. У нее было перерезано горло, на запястьях и шее багровые отметины — следы ожогов, — порезы и колотые раны по всему телу. Убийца действовал с большим умением и затратил на Никки больше времени, чем на Тами или Абдуллу. Я уверен, что при осмотре судебный врач обнаружит также, что ее изнасиловали.

Одежда и сумка Никки тоже были засунуты в мешок. Я внимательно осмотрел все тряпки, но ничего не нашел. Достал сумку; для этого пришлось приподнять голову Никки. Ей нанесли страшный удар по черепу — волосы, кровь и мозг слиплись в единую отвратительную массу. Рассекли шею от уха до уха так глубоко, что голова едва держалась. В жизни не видел подобного зверства! Слегка очистив от мусора мостовую вокруг мешка, я осторожно уложил тело на растрескавшиеся камни. Потом отошел на несколько шагов, упал на колени и выблевал все, что съел за день. Я корчился, тело сводили спазмы, пока не заболели мышцы живота. Когда рвота немного унялась, я заставил себя снова подойти к телу и осмотрел сумку Никки. Два предмета, найденные там, заслуживали самого пристального внимания: медное изображение скарабея, которое я видел в доме Сейполта, и грубо сработанный модик, похожий на самоделку. Я положил находки в свою сумку, выбрал из наваленных вокруг мешков наименее вонючий и употребил его вместо молитвенного коврика, расположившись со всем возможным при данных обстоятельствах комфортом. Я вознес молитву Аллаху за душу Никки и стал ждать озарения.

— Ну ладно, — наконец тихо произнес я, оглядывая зловонный тупичок, где нашла упокоение и последний приют Никки. — Утром я подправлю себе мозги.

Мактуб. Пусть будет так. Решено.

Глава 12

Почти все мусульмане по природе своей подвержены суевериям. На пути к юдоли слез — земле, сотворенной Аллахом, — нас сопровождают всевозможные джинны, ифриты, чудища, ангелы и черти, шайтаны. Кроме того, существуют колдуны, обладающие очень опасным супероружием — таинственными силами, самая страшная из которых — сглаз. Люди с дурным глазом встречаются часто. Все это не значит, что мусульманская культура более иррациональна, чем какая-либо другая; каждая придумала свой фирменный набор невидимых враждебных сил, подстерегающих беззащитного человека. Обычно среди духов гораздо больше врагов, чем друзей или покровителей, хотя в различных Писаниях говорится о «несчетном ангельском воинстве» и тому подобном. Может быть, их всех посадили в кутузку с тех пор, как изгнали шайтана из рая. Не знаю.