Марид Одран - Страница 86

Не могу сказать, сколько времени прошло, прежде чем я сумел повязать галстук. Конечно, существовали модели, которые требовалось только застегнуть, но в чопорном магазине, где я приобрел одежду, подобное считали плебейством.

Я засунул рубашку в брюки, застегнул все пуговицы, надел туфли, набросил на плечи пиджак. Потом рискнул взглянуть на себя в зеркало, отмыл засохшие пятнышки крови с шеи и щек. Что ж, получилось совсем неплохо: современный городской тип, ловкий, стремительный человек действия с небольшим капиталом в бумажнике. На самом деле, конечно, ваш друг остался самим собой. Я просто хочу сказать, что костюм смотрелся первоклассно. Но, в принципе, другого и не требуется, большинство, так или иначе, обращает внимание именно на одежду.

Важнее другое: в первый раз за все время я поверил, что кошмарное дело, за которое взялся, близко к реальному завершению. Я прошел большую часть пути, и лишь парочка неясных, пока еще скрытых во мраке фигур мешает увидеть свет в конце тоннеля.

Я прицелил телефон к поясу, пиджак полностью скрыл его. Подумав немного, взял с собой маленький игломет. Он тоже почти не оттопыривал пиджака; я всегда считал, что лучше пистолет в кармане, чем пуля в башке. Мой зловредный рассудок подсказывал другой возможный вариант: пистолет в кармане и пуля в башке, — но я так устал за день от его советов, что просто не обратил внимания. Спущусь в бар и посижу там немного, только и всего…

Так или иначе, Хан знал, как я выгляжу, а для меня его облик пока оставался загадкой. Одно, пожалуй, ясно: он не будет походить на Джеймса Бонда.

Я вспомнил, что сказал Хасан несколько часов назад: «Я никому не доверяю».

Итак, план действий вырисовывается, но вот осуществим ли он? Вообще, найдется хоть один человек, которого сразу можно заподозрить в дурных намерениях? Скольким я доверял безоглядно, ни разу не усомнившись в их лояльности, — а ведь реши они избавиться от меня в один прекрасный день, это не составило бы никакого труда. Ясмин, например. Или Полу-Хадж; я даже пригласил его к себе. Все, что ему требовалось, чтобы сыграть роль убийцы, — «плохой» модик. Даже Билл, безумный американец, мой любимый таксист; даже Чири, счастливая обладательница самой большой в Будайине коллекции модиков. Ладно, если продолжать в таком духе, можно свихнуться.

А если сам Оккинг и есть убийца, поиски которого он старательно имитирует?

Или Хаджар?

Или… Фридландер-Бей?

Вот теперь я рассуждаю, как попавший в город магрибский «некультурный крестьянин», каким все они меня считали. Я прогнал все эти мысли, вышел из номера и спустился в лифте на первый этаж, в интимный полумрак бара. Почти никого. Неудивительно: во-первых, туристы не очень-то жаловали город, а во-вторых, это дорогой и респектабельный отель. Я окинул взглядом стойку; за ней сидели трое, о чем-то оживленно беседующие вполголоса. Четыре столика справа были заняты посетителями, в основном, мужчинами. Тихо играла музыка: прокручивали мелодии в европейском или американском стиле. О замысле дизайнера можно было судить по оштукатуренным стенам, выкрашенным бледно-розовой и оранжевой красками, и расставленным всюду горшкам с папоротниками. Бармен вопросительно поднял брови, и я заказал свою обычную смесь: джин и бингара со льдом. Вышло просто великолепно, все ингредиенты в нужных пропорциях, именно так, как мне нравилось. Что ж, даже чопорный космополитизм имеет свои положительные стороны…

Я расплатился и не спеша, с наслаждением потягивал свой напиток. Но мрачные мысли меня не оставляли. Не пойму, почему я решил, что поход в бар поможет забыть обо всех проблемах? И тут ко мне плавно, словно плывя по воздуху, приблизилась ОНА. Вот и недостающий ингредиент! Труди двигалась так, словно спала на ходу или здорово накачалась наркотиками.

— Ты не будешь против, если я сяду рядышком?

— Ну конечно нет. — Я умильно улыбнулся, хотя в голове уже роились тысячи вопросов.

Труди заказала шнапс с мятой. Господи, я мог бы поспорить на полсотни, что она выберет именно это! Я заплатил за выпивку и в награду получил еще одну обворожительную улыбку.

— Ну, как ты себя чувствуешь после всех мытарств? — спросил я осторожно.

Она сморщила носик:

— Нормально, Марид! Что ты имеешь в виду? Какие мытарства?

— Ну, после того, как отвечала целый день на вопросы этих типов из полиции.

— О, они вели себя очень деликатно; такие милые!

На несколько секунд я потерял дар речи.

— А как ты нашла меня? — опомнился я наконец.

Она обвела рукой бар:

— Ну, я ведь знала, где ты остановился. Ты ведь сам привел меня сюда сегодня, помнишь? А потом твое имя…

— И ты сразу меня узнала? Несмотря на то, что никогда не видела одетым таким образом, без бороды?

Она ответила выразительной улыбкой, которую женщины обычно употребляют вместо фразы: «Мужчины такие недотепы!»

— А ты не рад меня видеть? — спросила она, излучая душевную боль и оскорбленные чувства; это так хорошо получается у милашек ее типа! Я снова потянулся за стаканом.

— Одна из главных причин, почему я спустился в бар, — надежда снова увидеть тебя. — И вот я здесь! — Мое сердце разрывается от счастья, — сообщил я. — С твоего разрешения, я ненадолго отлучусь. Я ведь опередил тебя на целых две порции…

— Конечно, все в порядке.

— Спасибо. — Я добрался до туалета, закрылся в кабинке и отцепил от пояса телефон. Назвал код Оккинга. Незнакомый голос сообщил, что он в своем кабинете, но уже заснул и разрешил будить его в самых экстренных случаях. У меня экстренный случай? Я ответил, что вряд ли, однако, если окажусь не прав, снова свяжусь с Оккингом. Попросил позвать Хаджара. Он на выезде, занят важным расследованием чего-то там. Я позвонил ему домой.